В принципе, это было ничем не примечательное утро. Ведь хорошая пробежка с утра — это ничуть не удивительно, правда?

Мара пробиралась через толпу, старательно тихо извиняясь, когда задевала кого-то особенно сильно. За свои едва тридцать и последние семь лет в постоянных бегах она научилась не извиняться направо и налево за всякие мелочи, экономя себе время, но бывали случаи, когда это необходимо. Например, если ты не извинишься перед теткой с сучьим лицом, то твоя жизнь может стать очень неприятной в ближайшие полчаса, кто-то может вызвать копов, и они даже появятся до того, как ты успеешь убежать, а там выяснится много интересного…

Иногда извиняться все-таки стоило, в общем.

Поэтому Мара пробиралась через толпу, пытаясь не потерять свой небольшой чемоданчик с пожитками, и придерживала от людей и ветра кепчонку, которую своровала во время поездки у какого-то мальчишки. Она потом видела его и его матушку, которую перерывали свои полки и громко жаловались местной… проводнице? Как это называется? Мара не то чтобы часто могла позволить себе такую роскошь как поезд.

Бежать Маре было от чего - вернее, от кого. Когда ты айр, тебе в принципе не безопасно находиться на улице. Когда ты айр-женщина, в которой едва ли есть тридцать кило и полтора метра, тебе небезопаснее вдвойне. Когда ты молодая айр-женщина, которая отправилась путешествовать… Ну, вы поняли.

Мара для особо долгого перехода и после последней попытки ее поймать (привет, охотники! пока, охотники! чтоб вы сдохли, твари) вымоталась защищать себя сама настолько, что сдалась. Как только она увидела человека, который выглядел достаточно надежно, чтобы сопровождать ее и быть достаточно безопасным, чтобы не напасть на нее и отнять все деньги и пожитки, попутно надругавшись, и от которого внутренняя чуйка не вопила бешеной собакой, Мара поняла, что дальше так жить нельзя. Она наняла его для сопровождения в Эмер.

Разумеется, денег, которые она ему предложила, у нее не было. Разумеется, у нее их и не могло появиться, как бы она ни хотела. Вернее, могло, но… явно не скоро.

Разумеется, теперь она бежала прямо с поезда, прижав чемоданчик к груди, с заходящимся сердцем, и надеялась, что ее потеряли из виду уже достаточно давно.

Железная дорога и порт кончились неожиданно. Мара выбежала за ворота, и понадеялась, что теперь станет проще передвигаться. Подсказка: ничуть.

Кто проектировал этот город, почему ему показалось хорошей идеей уже в конце улицы, ведущей в порт, сделать начало рынка? Мара не знала ответов на эти вопросы, но уже не любила этого человека всем своим трепещущим сердцем. Она оглянулась, стараясь разглядеть, нет ли за ней преследования. Вроде как не было.

Она двинулась медленно, стараясь восстановить дыхание. Впереди была новая толпа. Мара подумала, что это даже хорошо: еще одна преграда между ней и ее долгом, который придется отдавать.

С момента, как она была в другом городе, прошло приличное время, от толп она отвыкла. Да и было это скорее так, поселение, не город. Такого количества людей в том городке не было точно, по крайней мере.

Быстрым, но ровным шагом Мара двинулась в толпу, старательно не зажмуриваясь и не думая о том, как чуйка, которая у всех айров расположена где надо, бьет тревогу почти все время, заполняя ее голову пожарной сиреной, как той, которая вопила в детстве под окнами. Конечно, тут стоило сказать спасибо родителям, которые жили рядом с пожарной станцией, но Маре это не сильно бы помогло.

Толпа на рынке была чуть меньше вокзальной, и Мара пробиралась между людей, периодически болтая головой как та заморская игрушка, которую ей подарили однажды в детстве, и разглядывала товары. Вот чего-чего, а ведер и тазиков она встретить первым делом на новом месте не ожидала. Мара хихикнула про себя, а потом себя же одернула - видимо, нервное. Надо выдохнуть, вдохнуть…

Мара оглянулась, и увидела знакомую фигуру, которая пробиралась сквозь толпу в соседнем ряду: ее как раз было видно через палатки. Сердце вместе с паникой подкатило к горлу.

Мара побежала.

Отредактировано Мара Джефф (2017-04-24 00:11:46)

Разумеется, бежать сломя голову было совершенно небезопасно, противоестественно аккуратности и здравому смыслу, и кто знает, чему еще.

Разумеется, успела пробежать Мара буквально пару рыночных улочек,лавируя между людьми, а потом — на мгновение была тишина и темнота. Она отлетела от человека (человека ли?), который шел прямо по ее маршруту. Первое, о чем она подумала — что люди ходят всегда не там, где нужно. Второе, правда, было более рациональным и менее раздраженным. Скорее паническим.

Если она сейчас столкнулась с кем-то, то она потеряла время, а значит преследователь может ее найти, увидеть, поймать прямо сейчас, и что она будет…

Мара мотнула головой и сердито уставилась из-под кепки на человека. Это пришлось делать в несколько этапов: вначале взгляд ее уперся ему в грудь, а потому голову пришлось сильно задирать. Она прижала чемоданчик к груди и придержала рукой кепку, чтобы та не спала с растрепанных волос.

— А ты не пробовал смотреть, куда прешься?!

Не то чтобы это была лучшая фраза, когда двухметровый мужик, в которого ты врезалась, пока убегала от другого двухметрового мужика, останавливается и смотрит на тебя, но тут уж что вылетело, то вылетело.

В жизни Мары, в общем-то, были ситуации и похуже этой. На самом деле в жизни Мары было слишком много ситуаций похуже этой, но всегда есть вещи, которые каждый раз случаются с тобой словно впервые.

Мара тихо сглотнула и нагло и с тихой паникой неизбежности уставилась на мужика, надеясь, что тот сможет распознать в ее взгляде что-то, что убережет ее либо от дальнейших разбирательств с ним, либо от дальнейших разбирательств с другим.

В любом случае, что-то должно было да выгореть. Или нет.

Самые страшные моменты для Мары всегда заключались в том, когда тревога в голове переставала бить. Как будто выключили внутренний набат ритма ее жизни, отключая от реальности мироздания.

Отредактировано Мара Джефф (2017-04-24 00:11:04)

Маре было ужасно непривычно, что сирена в голове не выла со всей беспощадной громкостью, но смирилась с этим и зашагала рядом с этим, видимо, акваром? Это же он только что говорил у нее в голове? Ей же не показалось? Не то чтобы у нее раньше что-то разговаривало в голове, но все случается впервые, в конце концов...

Пару кварталов, значит? Ее это вполне устраивало.

Если пару кварталов они пройдут вместе, то есть шанс оторваться. Ведь ее преследователь, этот мудак, не будет же всматриваться в парочки, которые шагают по городу, верно? Он будет искать конкретно ее. А он уже должен был понять, что у нее в этом городе никого нет, иначе бы она не рванула от него с такой скоростью, едва шагнув с поезда.

Немного подумав, она всучила аквару свой чемодан, чтобы избавить себя окончательно от всех подозрений. Если ее будут высматривать — то вместе с этим чемоданом. А теперь он не у нее, это не должно будет так бросаться в глаза. Дышать становилось как-то легче с каждым шагом.

Было сложно вверять свою судьбу в руки первого встречного, но он выглядел неопасным, и, опять же, сирена в голове...

Возможно, ей в кои-то веки повезло. Да и если не повезло — с этим она будет разбираться позже. Сбежать от этого увальня она всегда сможет, это тебе не наемник... Или он был бывшим военным? В общем, от этого типа сбежать будет куда проще, чем от предыдущего ее преследователя.

Зачем он стал ей помогать? Мара мотнула головой и навесила на лицо кривую улыбочку. Стоило выровнять дыхание и немного осмотреться. Этот городок начинал играть новыми красками. Людей — много, все разные, вроде бы мелькнуло несколько айров, если у нее все в порядке с глазами и определением своих среди толпы, было много акваров. По крайней мере, больше, чем она привыкла видеть обычно.

На самом деле, уже спустя каких-то полсотни шагов Мара поняла, что начала чувствовать удовольствие от этой прогулки. Она плохо понимала, куда идет и как будет выбираться из этой части города, но если этот мужик решил ей помочь сейчас... Возможно, он сможет дать ей парочку наводок. Да и если нет... Воздух в этом городе казался Маре куда приятнее, чем в большинстве мест, где она бывала до этого.

— Спасибо, — произнесла она, чувствуя в этом потребность. Возможно, стоило сказать это несколько раньше, но идти молча было Маре всегда приятнее. Особенно, когда у тебя заходится сердце и вместо дыхания короткие вдохи и выдохи от бега.

Мара старательно не пыталась оглядываться и выглядеть подозрительно, выискивая в толпе знакомую рожу, пересеченную шрамом. Мара умела скрываться в толпе, не любила этого — но умела. И выдать себя так глупо было бы совершенно нелепо и почти что стыдно.

Хоть Мара и любила одиночество и тишину степей, она родилась в столице. И каждый город, в котором она оказывалась, она сравнивала со столицей. Этот город чем-то неуловимым напоминал о ней. Пусть здесь было больше разнообразия в толпе и меньше столичного гонора — это было даже приятно. На мгновение Маре захотелось, чтобы ее поиски закончились в этом городе.

— Яблочко? — выдернул ее из размышлений новый знакомый, и она повторила за ним, чтобы осознать, о чем он вообще говорит. — Звучит неплохо. Не откажусь и от чего-то более питательного, но с этим уже потом разберусь. Яблоко звучит неплохо.

Вот правильно она собиралась пройтись по карманам и сундукам проезжавших на поезде. Может, сейчас бы у нее была котомка с едой или, хотя бы, набитый живот. Но ей было никак не отойти от своего спутника, да и воровать там, где едешь несколько дней...

На самом деле, в поезде было неспокойно. Мара понимала, что так и должно быть: беспорядки скоро вспыхнут уже централизовано, месяц-два, может, три, но этим летом точно что-то начнется. Только от местных будет зависеть, будут это внутренние дела города или атака со стороны внешних врагов.

Мара зачем-то попыталась представить этот город в тишине после ночи огня и смерти. После недели таких ночей. Как тихо будет на рынке? На сколько людей, айров, акваров проредится этот город? Сколько из этих улиц останется на месте, а сколько перестанут существовать? Интересно, сколько в этом городе деревянных домов?

— Красивый город.

Отредактировано Мара Джефф (2017-04-25 12:20:23)

— Ну как сказать...

Мара впилась зубами в яблоко, пару раз перекинув его с ладони на ладонь перед этим. Яблоко было отменным, незнакомец не пожалел. Он ей нравился все больше и больше, как будто бы олицетворение этого города. Эмер же, правильно?

Мара не то чтобы любила столицу, но некоторую ностальгию она у нее вызывала, особенно последнюю пару лет. Чем дольше Мара не появлялась в родительском доме, в самой столице — тем более яркими красками играло это место, словно ожившая мозаика или витрина на каком-нибудь старинном здании бывшей церкви, которую теперь использовали как какую-нибудь школу, как ту, в которой училась сама Мара.

— Дома были выше, людей больше, суеты больше. Ненамного, конечно, — Мара снова задвигала челюстями, задумчиво выглядывая за незнакомца. Там мелькнул какой-то проулок, в котором Маре почудилось что-то интересное: то ли обижали кого, то ли грабили. Не то чтобы она побежала вмешиваться, не прямо сейчас, по крайней мере, но лучше держать руку на пульсе. Даже простые инциденты имеют свой вес, когда ты знакомишься с новыми городом.

— По большому счету, все города едины, в общем-то. Здесь бы пригодилась какая-нибудь строчка из какой-нибудь новомодной песни, но у меня сегодня не день цитат. В городах же что главное: чтобы крыша над головой, парочка знакомых, чтобы тебя принимали за оседлого, да работа какая-никакая. Это не степь с лесом, тут просто так еду добыть сложнее.

Сок яблока норовил потечь из краешков рта, так что Мара, шмыгнув носом на очередной фразе и очередном укусе, провела тыльной стороной ладони по лицу. Предыдущий ее спутник был неразговорчив, и пусть Мара любила быть в тишине, город словно бы требовал, чтобы слова лились наружу. Города существовали на разговорах, состояли из них, и Маре приходилось отдавать дань этому месту, его духу и плоти, чтобы город принял ее в ответ.

Когда-то она не понимала, как работают города. После знакомства с деревней город кажется маленьким, бессмысленным, совершенно тупым и слишком болтливым. Шумным, грязным, мелочным. Возвращение в квартиру после лета на свободе казалось Маре пыткой, чем-то таким, чего хотелось избежать.

Сейчас ее отношения с городами стали лучше. Возможно, дело в том, что она так и не возвращалась в столицу. Все остальные города — разве что Терраргентэя, крупная, как северный кит, и такая же утробно-громкая, — были тише, меньше, куда более понятными и простыми. Маре нравилось за ними наблюдать, пока она проходила мимо своей дорогой.

Вокруг сновали люди, и Мара почти что успокоилась: в таком скоплении да в такой компании — никто ее уже не найдет. Потом разве что столкнутся в городе, если она тут задержится, но сейчас — вряд ли. Они идут достаточно медленно, чтобы оставаться в рамках рынка, а сама бы она уже проскочила его и выбежала бы зайцем на улочки, где сцапать ее — было бы намного проще. Наверняка ее уже какое-то время искали не здесь.

— Столичная я, — сообщила Мара с набитым ртом, пытаясь сжевать большой откушенный кусок. — Марой звать. А ты?

Мара фыркнула, почти весело, хотя и оглядываясь за плечо: господин Преследователь, господин Доу, мог быть где-то рядом все это время, ожидая, когда она окажется одна, чтобы попытаться вытрясти из нее монеты. Монет у нее не было практически никаких, у этого Чефы — тоже, она забралась, конечно, не везде, но одну сторону его плаща обшманала целиком (спасибо, добрый Чефа, за то, что вел за плечи, не нужно было даже думать о том, как бы приблизиться).

Она поправила кепку на голове, ухмыляясь.

— Да не то чтобы я терялась... Так, неприятность одна. Спасибо, что проводил. — Мара закусила большой палец, внимательно глядя на Чефу снизу вверх и будто что-то оценивая. — А ты кем работаешь? Помощница не нужна часом? А то мне бы упасть куда в этом городе, а ты кажешься хорошим парнем.

Мара могла заходить с разных сторон, но прямота обычно действовала лучше всего. Не нужна — ну, значит не нужна, меньше на одного, кого ей придется опрашивать. Нужна — отлично, чем бы он не занимался. И потом, даже если не нужна — есть шанс, что выдаст какую-никакую, а информацию. Может, кто знакомый есть. Может, просто варианты подкинет. И потом, он первый поднял тему. Мастерские, значит, промзона... Что еще есть в этом городишке?

Обычно Мара не заморачивалась с поиском работы, но этот город, хоть и был опаснее сейчас для нее многих мест, где она бывала до этого, казался заманчивым местечком, чтобы остаться. В нем было что-то... Что-то невесомое, как будто запах надежды на фоне той грозовой тучи, которая витала над городом и этой страной. Как будто здесь стоило задержаться. Мара привыкла отмечать такие вещи, Мара привыкла следовать внутреннему голосу. Если что-то говорило внутри нее, нашептывало, что здесь стоит остаться хотя бы на пару месяцев — она это себе обеспечит, и своему внутреннему голосу тоже.

В последний раз такие четкие инструкции у нее были очень давно, еще когда ее хватал магический дар за пятки и за горло, лет в десять. Толку от этого магического дара, конечно, было немного, ну так и магический дар — явно слабенький, раз так проявляется хреново все это время. Был бы сильный — был бы смысл о нем говорить или учиться чему-то. Хотя...

Иногда Маре казалось, что стоит все-таки немного подучиться. Мало ли революция какая. Убегать от сволочей, опять же, иногда по воздуху сложно, на земле бы тоже какую-никакую силу иметь стоит. Только кто ее соберется-то учить, где ж учителей взять, чтобы и учили неплохо, и монет за это не брали такое количество, что проще удавиться. Нейт вот, вроде, был магом, ну так этаких Нейтов у нее на дороге было тоже как собак — и хоть бы один или одна взялась обучать толково. Не видать ей магической силы, только ждать, когда маленькие землетрясения закончатся, стоит ей начать злиться. Сколько там осталось до затухания? Бабушка говорила — вроде у айров лет в сто затихает. Еще прилично, конечно, но двадцать лет с этой заразой проходила — и еще проходит.

— Три таракана, говоришь... — Мара оглянулась в сторону гор, которые возвышались над Эмером грозной грядой, защищающей город, казалось, от всего, что только может на этот город напасть. Разве что, кроме самого города и его обитателей. — А неплохое название, говорит само за себя.

За свои годы странствий Мара видела достаточно странных названий трактиров и других мест, да и бывала тоже не в одном. Пару раз ей доводилось быть той, кто давал таким местам названия. Не то чтобы это было достаточно сложно — просто оказывалась в нужном месте в нужное время, сидела на очередном окне, болтая ногами и беседуя с очередным новым знакомым, пути с которым у нее разойдутся через пару дней или недель, и слушала его или ее рассказы о том, что неплохо было бы сделать неплохое дельце. Мара любила деятельных людей. Конечно, кто-то из ее семьи мог бы начать свое дельце разве что после того, как нашел клад, разбогатеть тут бы не вышло никак, но всегда были люди более удачливые, более талантливые, более бережливые, чем ее семья. Ну, и если бы они не были айрами.

Она, конечно, немного привирала себе: в ее семье тоже умели неплохо устроиться. Бабка была повитухой уже много лет, и мать должна была стать ей заменой и тоже могла бы тогда не сниматься с места, жить в деревне, растить детей, не бояться, что ее или ее детей убьют просто за то, что они не похожи на остальных, просто за факт рождения и за крылья, которых у других нет. Повитуха ведь не просто принимает роды — это нужно заслужить, это доверие, это трепет местных перед тобой и твоей семьей. Тебя должны любить, тебя должны уважать, тебе должны доверять. Ну, и немного бояться: Мара помнила, как бабушка пару раз в ее детстве выходила на порог дома, потрясая какой-нибудь полуобщипанной курицей, держа ее за шею, и снимала местных детей со своей яблони одним своим видом, грозя проклясть. Делала она это не часто, только когда была в плохом настроении, а потом смеялась сама над собой и над детьми. Она говорила, что вырастила уже не одно поколение таких вот, проклятых ее дурным характером, да только все не вырождаются и любят ее до сих пор. И яблоки на ее яблоне — тоже любят.

Мара ухватилась за чемоданчик и закинула его себе на плечо, дружелюбно разглядывая Чефу. Возможно, стоило правда скрыться в западном районе: это место выглядело так, словно в нем можно затеряться. Наверняка множество маленьких домов, узких улочек, множество трактиров, лавок, всего того, среди чего легко спрятаться, а если что — заглянуть невзначай да и остаться там на вечерок или на ночь, как пойдет разговор с хозяином заведения.

— Бывай, Чефа. — Мара спрятала яблоко в карман, чтобы если что — было чем перекусить вечером, если дела в городе не зададуться. С едой в городах покрупнее всегда было сложнее, чем в маленьких: и люди менее гостеприимные, и за город быстро не выбраться, и если бы не намечалось что-то крупное — Мара бы так и прошла этот город мимоходом. — Следи за парнем с шрамом через глаз. Доу, если правильно помню. Хорош, хитер, дурак немного, да с кем не бывает. Если ваши пути сойдутся каким боком — проведи его, как сможешь, чтоб запомнил надолго, уважь меня, а? Я вижу, ты смышленый малый, сможешь провернуть, если невзначай подвернется тебе под руку.

Чефа выглядел как тот, кто сможет столкнуться на своем пути с ее преследователем. Тот был наемником, а этот — кажется, достаточно ушлым и погруженным в атмосферу города мужиком, чтобы их пути действительно могли пересечься. И если у Доу будет меньше желания оставаться в этом городе — тем лучше Маре.

Мара подмигнула Чефе на прощание, приподняв свободной рукой кепу над головой, и удалилась вверх по улице, следуя куда глаза глядят. Впереди ее ждал большой город, много возможностей и, возможно, трактир, названный в честь тараканов. Как в той сказке.